Грустное известие: покинул наш мир Базиль, Basile Sey— наш старинный приятель, айтишник, меломан, тусовщик, в прошлом веке — известный хиппи, фидошник. Человек солнечный и любимый многими. Говорят, вышел ненадолго с работы купить еды, и вдруг умер.
Отпевание в Москве (он уже много-много лет переехал из Питера в Москву) 8 мая в храме Иоанна Предтечи на Хованском кладбище в 11.30. Затем — поминки в кафе «Свой Круг» с 15 до 18.
Помочь деньгами его жене Оксане Санжаровойможно через ее карту Сбербанка 5469 3800 4619 0426 или Paypal oxana.sanzharova@gmail.com
Мы с тобою гуляли по городу призраков, Пили кофе в угрюмых его закоулках, слово за слово, букву за буквой набирали стихи на доске — буквы были огромными, с небо размером. Говорили о дне, опускаясь под воду, И согласно закону молчали о Боге, о долге, о чести, Мы же в Питере, здесь же особая вера — здесь главное — то, о чем мы молчим, особенно если вместе. Говорили, ходили… Ты вел меня за руку, чтоб не теряться. Мы, в сущности, были детьми. И ребенок мой только еще собирался рождаться. Тогда ты спасал нас обеих, легко, как умели Лишь поэты и ангелы, в жутких трущобах живущие, Странные песни поющие, Среди сигаретного дыма – Жители то ли Санктического Петербурга, То ль Небесного Ерусалима. Двадцать лет. Даже больше прошло. Ты, влюбленный в любую как в Ту, От которой и ночью светло, Дирижировавший рассветами сквозь слепое от грязи стекло, Легкий враль, бестрепетный рыцарь, заботливый к посторонним, Ироничный и нежный к друзьям – И беспечно-жестокий к любимым, Дальний родич Шалтая-Болтая, Ты на белом коне, распевая печальную песню, Качая копьем, пришепетывая, причитая, Ты исчез в бесконечном лесу… Вечный мальчик – из принцев Сайгона, Ротонды и Доры, Ты порой возвращался, и лилий охапки, и роз, буколических роз, Приносил из страны, где живете вы, вечные мальчики С крыльями, как у стрекоз. Ты искал своих девочек – присноувитых гирляндами Ирисов, таволги, чуднозвенящих золотыми браслетами и колокольцами в нежных кудрях… Мы же выросли, помнишь? Мы стали большими… А ты постарел. Но по-прежнему возвращался — то к нам — из Санкт-Неверленда, то от нас – растворяясь в полях, Где растут асфодели и льется портвейн золотой, там, где нет ни кусков, ни углов, ни замотанных жен – бог с тобой! И твои королевы стоят и глядят тебе вслед — В бесконечной и скорбной тоске – по тебе, Потому что тебя уже нет, Ты сидел на стене, Ты свалился во сне – И упал на залитую лунным сияньем дорогу, На холмы, что до самых камней поросли земляникой, На размытый и глинистый берег речушки-Смородинки, — Я не знаю, я знаю, что Там ты все тот же – и мы там всё те же, И то же, и тоже… Нет Москвы нет метро нет парада победы нет репродуктора нет Ничего больше нет. Мы любили тебя. Я плачу теперь... Ты был обитатель небесного Санкт-Петербурга. Ты теперь там, где свет... |